(Звучит песня «Памяти Белоруссии» в исполнении ВИА «Сябры». Общий вид крупного города. Крупным планом – здание роддома. Общий фон – будни больни-цы, работа медперсонала, новорожденные.)
Голос за кадром:
- Героиня нашего фильма – врач–акушер с большим стажем. Более три-дцати лет проработала Надежда Григорьевна в роддоме №2. Скольких малышей приняла она за это время в свои добрые руки. Скольких сча-стливых мам с младенцами проводила в жизнь с надеждой и радостью, что снова помогла родиться Человеку. И каждый раз она в памяти воз-вращалась к тем страшным событиям, которые унесли жизнь её матери и не успевшего родиться братишки.

(На последних словах музыка резко обрывается, сменяется резкими звуками немецкой речи. Общий фон – документальные кадры: маршем идут по площади гитлеровские полки, висят на зданиях флаги с фашистской свастикой; эта карти-на сменяется более ужасной: бомбежка, взрывы, сгоревшие деревни, на деревь-ях раскачиваются тела повешенных с табличками на шее «Я помогал партиза-нам». Всё это сопровождается резкой неприятной музыкой и голосом за кадром.)
- Адольф Шикльгрубер – Гитлер, охваченный идеей о мировом господ-стве, развернул теорию о сверхчистой расе. Очистив землю от мусора, от грязи, т.е. от других наций, он планировал заселить её исключительно немцами. А редкие выжившие нации должны были стать рабами.

Смена кадра. Крупным планом – белый лист бумаги, на нем «отпечатываются» слова, которые говорит голос за кадром:
- 30 марта 1941 года на совещании высшего командного состава вермахта Гитлер заявил, что в войне против СССР борьба будет вестись на унич-тожение, что это будет истребительская война в полном смысле слова. В наиболее полной форме это выражено в генеральном плане «Ост». Приведем лишь два «положения» этого чудовищного документа, имею-щие отношение к Белоруссии. Предусматривалось, что примерно 25 % белорусов будет низведено до рабского положения, лишено всяких по-литических и социальных прав и использовано в качестве бесплатной рабочей силы. Остальная часть населения подлежала физическому ис-треблению, включая самые варварские методы и средства.
Осуществляя нацистскую политику геноцида и «выжженной земли», фашистские захватчики превратили в пепелища 209 городов и поселков, 9200 деревень Белоруссии, уничтожили свыше 2 млн. 230 тыс. ее граждан.

(Кадр сменяется. Крупным планом показываются языки пламени Вечного огня. Тихо звучит песня В. Высоцкого «Кто сказал, что земля умерла».) Голос за ка-дром говорит:
- В числе этих погибших двух миллионов двухсот тридцати тысяч была и мама нашей героини. Это произошло 15 июля 1942 года, когда каратели штурмбанфюрера СС Дирлевангера убили и сожгли жителей белорус-ской деревни Борки Кировского района Могилевской области. Всего 1800 человек.

(Кадр сменяется. На фоне окна, за которым шумит весенний сад, крупным пла-ном показывается пожилая женщина. Это Надежда Григорьевна. Крупным пла-ном показывается её лицо: высокий лоб, изборожденный морщинами, седые вьющиеся от природы волосы, светло-голубые глаза.) Героиня говорит:
- Хотя мне было всего семь лет, все произошедшее я помню хорошо. На-верно, потому, что всю свою жизнь я «прокручивала» эти воспоминания в своей памяти, как страшный фильм, но с моим участием. В тот день я с раннего утра мама отвела меня к тете Клавке. Она была нашей сосед-кой, и во время обстрелов мы часто прятались в ее новом погребе. Ко-гда загрохотали немецкие мотоциклы и машины, тётя Клава вытолкала нас из хаты, и мы задами пробрались в густой малинник недалеко от де-ревни. Пролежали там долго, где-то до обеда. Из села доносились звуки выстрелов, крики, визг. Мимо нас прошли, смеясь, три полицая; четвёр-тый - они его назвали Тупига - прошел после них, пустил пулемётную очередь сверху: весь малинник «скосил», но нас не тронул.
Маму я после этого не видела. Вечером, когда немцы ушли, тётя Клава сбегала в деревню. Она рассказала, что фашисты не оставили ни одного дома и людей расстреляли возле ямы за колхозными сараями.

(В этом месте кадр сменяемся. Показываются общим планом документальные кадры: трупы, сваленные в кучу, дети за колючей проволокой фашистского конц-лагеря. Музыкальный фон – Аbbe Maria.) Героиня продолжает:
- Мы несколько дней блуждали по лесу, потом снова попали к немцам. Тё-тю Клаву я потеряла. Кругом были какие-то чужие люди. Потом я попала в концлагерь для детей. У нас часто брали кровь. Когда я не смогла встать на ноги, меня закинули в кузов машины, где было уже много дет-ских тел, и повезли куда-то. Машина выгрузила нас в какую-то яму, два фашиста сверху пустили очередь. Я заснула…
Вижу маму, слышу ее запах. Мама всегда пахла молоком.
Вот мы с ней моемся в бане. У мамы живот большой. Там – мой братик. Интересно, какой он… Но вот мама лежит в яме на трупах, мама умерла…!
Здесь мой страшный сон обрывается.

(Кадр сменяется . Крупным планом – чистый лист бумаги, где «печатаются» слова, которые произносит голос за кадром:)
- Только из одного концлагеря для детей в учхозе Красный Берег Гомель-ской области гитлеровцы вывезли в Германию и превратили в постав-щиков крови для фашистских солдат и офицеров 1990 детей. Всего на территории Белоруссии функционировало 260 чудовищных «фабрик смерти».

(Кадр сменяется. Крупным планом показывается главная героиня – Надежда Григорьевна.) Звучит голос автора за кадром:
- Надежда Григорьевна, как же вам удалось спастись?

- Меня подобрали партизаны, а потом меня переправили в тыл. Долгое время находилась в больнице, потом - детский дом. Возможно, мне не удалось бы выжить, если бы меня не забрала к себе одна добрая жен-щина. Она стала мне приемной матерью.

(Кадр меняется. Панорама мемориального комплекса Хатынь. Крупным планом – скульптура Непокоренного Человека с убитым мальчиком на руках. Общим пла-ном показывается «кладбище деревень», потом крупным планом – могила де-ревни Борки. Перед могилой стоит пожилая женщина с цветами. Это Надежда Григорьевна. Все это сопровождается музыкой «Abbe Maria». Голос Надежды Григорьевны за кадром.)

- Фашисты отняли у меня всех родственников, родителей, даже брата, ко-торый не успел родиться. И я прихожу сюда, чтобы поклониться им.
Мне часто снится война. Но не взрывы, не бомбежки. Я вижу его, не успев-шего родиться брата, и каждый раз я заново погибаю вместе с ним.
… Мама лежит в яме на трупах. Вот шестимесячная жизнь тревожно, зябко сжалась – резкие и чужие звуки вломились откуда-то, стараясь заглушить привычный ритм вселенной.
(Кадр меняется. Крупным планом дается бездонно-синее небо и прорезывающие его лучи солнца.)
Но сквозь чужое, отвратительно частое громыхание ударов, прорываю-щихся извне, стучало сердце матери – вселенной, стучало упрямо, надежно, и все оставалось, как всегда. Но вдруг произошло что-то непонятное и страшное – вечный звук, падающий сверху, отлетел, а следующий не воз-ник, не родился, не упал. В жуткой небывалой тишине шестимесячная жизнь закричала от ужаса и одиночества.
(Кадр меняется. Экран гаснет. Голос продолжает.)
Купол стремительно понесся вниз, в один миг вселенная сжалась в комочек и тут провалилась в него, увлекая и его в небытие…
(Кадр меняется. Крупным планом – Вечный огонь. Звучит «Abbe Maria», голос ге-роини за кадром продолжает.)
Для меня это – самая страшная смерть.
Сквозь шорохи буден, сквозь грохот событий
Мне крик этот слышен:
- Спасите, спасите!
(Кадр меняется. Звучит песня Высоцкого «Кто сказал, что земля умерла». Общим планом показываются играющие в песочнице, на качелях дети. Высокие деревья, зеленый парк. Скамейка у тротуара. На ней сидит пожилая женщина. Это Надеж-да Григорьевна. Она показывается крупным планом, потом постепенно этот кадр «уходит» назад. Все это сопровождается голосом автора за кадром.)
- Именно поэтому Надежда Григорьевна всю свою жизнь посвятила работе, которая бы противостояла смерти, войне. Она помогала рождению Челове-ка, чтобы Он жил и за тех, кто не успел родиться. Она выполняла самую святую миссию. Ведь каждому Богом дано иметь право на жизнь.

На экране появляются титры: «Посвящается всем детям, не успевшим родиться из-за войны…»